В который раз лечу Москва-Одесса — Опять не выпускают самолет. А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса, Надежная, как весь гражданский флот.
Стихотворения поэта Высоцкий Владимир Семенович
Черны все кошки, если ночь, А я — я черен и днем. Такому горю не помочь: Что воду в ступе зря толочь, — Воде
Сам виноват — и слезы лью, и охаю — Попал в чужую колею глубокую. Я цели намечал свои на выбор сам, А вот теперь
В этом доме большом раньше пьянка была Много дней, много дней, Ведь в Каретном ряду первый дом от угла — Для друзей, для друзей.
Марине То ли — в избу, и запеть, Просто так, с морозу! То ли — взять и помереть От туберкулезу… То ли — выстонать
Пародии делает он под тебя, О будущем бредя, о прошлом скорбя, Журит по-хорошему, вроде, любя, С улыбкой поет непременно, А кажется, будто поет под
Есть у всех — у дураков И у прочих жителей — Средь небес и облаков Ангелы-хранители. То же имя, что и вам, Ангелам присвоено:
Что сидишь ты сиднем, Да еще в исподнем? Ну-ка, братки, выйдем В хмеле прошлогоднем! Кабы нам в двустволку Пули ли, пыжи ли, — Мы
Михаилу Шемякину с огромной любовью и пониманием Однажды я, накушавшись от пуза, Дурной и красный, словно из парилки, По кабакам в беспамятстве кружа, Очнулся
Голубой с синеватым оттенком Папиросный взвивается дым, Звуки музыки где-то за стенкой — Все казалось нам очень простым. Пили много вина, улыбались, Вспоминали мы
Спасите! Спасите! О ужас, о ужас! Я больше не вынырну, если нырну, — Немного проплаваю, чуть поднатужусь, Но силы покинут — и я утону.
Дорога, дорога — счета нет шагам, И не знаешь, где конец пути, — По дороге мы идем по разным сторонам И не можем ее
Не гуди без меры, без причины, — Милиционеры из машины Врут аж до хрипоты, — Подлецам сигнальте — не сигнальте — Пол-лица впечаталось в
На братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают. Здесь раньше
Когда провалишься сквозь землю от стыда Иль поклянешься: «Провалиться мне на месте!» — Без всяких трудностей ты попадешь сюда, А мы уж встретим по
Если нравится — мало? Если влюбился — много? Если б узнать сначала, Если б узнать надолго! Где ж ты, фантазия скудная, Где ж ты,
Позвольте, значит, доложить, господин генерал: Тот, кто должен был нас кормить — сукин сын, черт побрал! Потери наши велики, господин генерал, Казармы наши далеки,
В наш тесный круг не каждый попадал, И я однажды — проклятая дата — Его привел с собою и сказал: «Со мною он —
Зачем мне считаться шпаной и бандитом? Не лучше ль податься мне в антисемиты? На их стороне хоть и нету законов, — поддержка и не–
Боксы и хоккеи мне — на какого черта! В перспективе — челюсти или костыли. А легкая атлетика — королева спорта, От нее рождаются только
Все срока уже закончены, А у лагерных ворот, Что крест-накрест заколочены, Надпись: «Все ушли на фронт». За грехи за наши нас простят, — Ведь
Только прилетели — сразу сели. Фишки все заранее стоят. Фоторепортеры налетели — И слепят, и с толку сбить хотят. Но меня и дома —
Жил-был добрый дурачина-простофиля. Куда только его черти не носили! Но однажды, как назло, повезло — и в совсем чужое царство занесло. Слезы градом —
Дела! Меня замучили дела — каждый миг, каждый час, каждый день. Дотла сгорело время, да и я — нет меня, — только тень, только
Два пижона из «Креста и полумесяца» И еще один из «Дейли телеграф» — Передали ахинею с околесицей, Обзывая меня «Русский Голиаф». Два приятеля моих
Не пиши мне про любовь — не поверю я. Мне вот тут уже дела твои прошлые!.. Слушай лучше: тут с лавсаном материя, — если
Среди планет, среди комет Улетаем на крыльях фантазии К другим векам, материкам, К межпланетным Европам и Азиям. Ведь скоро будут корабли Бороздить океаны те
Удар, удар, еще удар, опять удар — и вот Борис Буткеев (Краснодар) проводит апперкот. Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушел,
Мой сосед объездил весь Союз. Что-то ищет, а чего — не видно. Я в дела чужие не суюсь, но мне очень больно и обидно.
— Я — Баба-Яга, Вот и вся недолга, Я езжу в немазанной ступе. Я к русскому духу не очень строга: Люблю его… сваренным в
Вот — главный вход, но только вот Упрашивать — я лучше сдохну, — Хожу я через черный ход, А выходить стараюсь в окна. Не
И отец давал ему отцовского пинка: «Двойки получаешь, неразумный ты детина! Твой отец в тринадцать лет уже был сын полка, Ну а ты пока
Мы древние, испытанные кони. Победоносцы ездили на нас, И не один великий богомаз Нам золотил копыта на иконе. И рыцарь-пес и рыцарь благородный Хребты
Вставайте, вставайте, вставайте, Работник с портфелем и без! Очки на носы надевайте, Премьера готовится здесь. Вперед! Пусть враг Плюет В кулак. Театр наш уже
Копошатся, а мне невдомек: Кто, зачем, по какому указу — То друзей моих пробуют на зуб, То цепляют меня на крючок. И какой-то зеленый
Каждому хочется малость погреться — Будь ты хоть гомо, хоть тля, — В космосе шастали как-то пришельцы — Вдруг впереди Земля, Наша родная Земля!
Ой, где был я вчера — не найду, хоть убей, Только помню, что стены с обоями. Помню, Клавка была, и подруга при ней, —
Где девочки? Маруся, Рая, Роза? Их с кондачка пришлепнула ЧеКа, А я — живой, я — только что с Привоза, Вот прям сейчас с
Нет друга, но смогу ли Не вспоминать его, — Он спас меня от пули И много от чего. Ведь если станет плохо С душой
Бегают по лесу стаи зверей — Не за добычей, не на водопой: Денно и нощно они егерей Ищут веселой толпой. Звери, забыв вековечные страхи,
Король, что тыщу лет назад над нами правил, Привил стране лихой азарт игры без правил, — Играть заставил всех графей и герцогей, Вальтей и
В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх. Воет воем, что твои упокойники; Если есть там
Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода, — Мы не ждали его — не за легкой добычей пошли. Провожая закат,
В холода, в холода, От насиженных мест Нас другие зовут города, — Будь то Минск, будь то Брест. В холода, в холода… Неспроста, неспроста,
Толстушка Мэри Энн была: Так много ела и пила, Что еле-еле проходила в двери. То прямо на ходу спала, То плакала и плакала, А
Вова испугался и сначала крикнул: «Ой!» Но потом напал на таракашку. Отвернул он красный кран с горячею водой И струю направил на букашку. Папа
Все года и века и эпохи подряд Все стремится к теплу от морозов и вьюг. Почему ж эти птицы на север летят, Если птицам
Не бывает кораблей без названия, Не бывает и людей без призвания, Каждый призван что-то делать, что-то совершить, И на всем на свете белом надо
Подымайте руки, в урны суйте Бюллетени, даже не читав, — Помереть от скуки! Голосуйте, Только, чур, меня не приплюсуйте: Я не разделяю ваш устав!
«Змеи, змеи кругом, будь им пусто!» — Человек в иступленьи кричал. И позвал на подмогу мангуста, Чтобы, значит, мангуст выручал. И мангусты взялись за