1
Их было четверо — лохматых.
Шерстинки тоньше паутин.
Три разноцветных, полосатых,
И чистый дымчатый один.
Сначала… Как морские свинки, —
Ушей не видно, шерсть одна —
Они барахтались в корзинке,
Борясь за место у соска.
Им день и ночь работой было:
Найти сосок, губами мять.
И кошка-мать про сон забыла,
Как всякая, любая мать.
Но стало тесно жить в корзинке:
Силенка есть, а ходу нет.
Один храбрец другим на спинки
Залез и выглянул на свет.
И весь застыл, крутя усами,
Расширив радостно зрачки,
И над монгольскими глазами
Торчали белые пучки.
Наверно, думал он: — Дерзну! —
Собрал силенки, сжался — ну! —
По прутьям быстро зацарапал
И с писком вывалился на пол.
На куцых ножках шарик тела
Еще не в силах приподнять,
Пополз… Беспомощно глядела
На них неопытная мать,
Все, друг за дружкой, лезли на пол
И расползались по углам,
Уже на мух махали лапой,
Уже не доверяли нам…
2
Мила, кругла кошачья рожа,
Мягка, пышна хвоста краса.
Кошачий нрав! Он мне дороже
Холопской преданности пса.
В пещеру каменного века
Простая кошка среди дня,
Не побоявшись человека,
Пришла и села у огня.
Пришла и песенку запела
И даже ласки их терпела,
Все позволяя до поры…
Ее ли когти не остры?
И можно в том не сомневаться,
Что, преподав благой пример,
Учила кошка умываться
Неряху — жителя пещер.
И не она ль в часы привала
На безопасной вышине
Уроки грации давала
Его нечесаной жене?
В зверинце матери-природы
Мы вместе прожили века.
Так подружились две породы;
Привычка, как любовь, крепка.
3
Котята собраны в дорогу,
Тепло закутаны в платки, —
Торчат носы, усов немного
И длинной шерсти завитки.
Вертелась кошка под ногами,
Тревожилась, котят звала.
Ушли. Она осталась с нами.
Всю до последнего угла
Квартиру тихо обошла.
Нигде не спрятаны! От стула
След вел к дверям. К двери прошлась.
И под комод в последний раз,
Вся напружинясь, заглянула,
Мяуча тихо. Вот с размаху
На стол вскочила, свет темня.
Под лампой села на бумагу
И поглядела на меня
С такой тоской… Мне стыдно было…
Потом уснула. И забыла.
(2 votes, average: 3,50 out of 5)