Полдневный жар. Тропа в лесу. Орешники вокруг. Зыбь ярких веток на весу Перед глазами… — Вдруг Треск по кустам, дыханье, топ, Мгновенье — шорох
Стихотворения поэта Андреев Даниил Леонидович
Громыхают в метро Толп Воды. Единицу — людской Мчит Вал. Заливаются вниз Все Входы, Лабрадор и оникс Всех Зал. А снаружи — в огнях
Мы на завтрашний день негодуем, и плачем, и ропщем. Да, он крут, он кровав — день побоищ, день бурь и суда. Но он дверь,
К огню и стуже — не к лазури — Я был назначен в вышине, Чуть Яросвет, в грозе и буре, Остановил свой луч на
Когда еще помедлил раз На выжженном, сухом откосе я, Внизу прохладно-теплый час Уже встречала Феодосия. И ток воздушный и густой Огни туманил над окраинами
Она читает в гамаке. Она смеется — там, в беседке. А я — на корточках, в песке Мой сад ращу: втыкаю ветки. Она снисходит,
Незабвенный, родной! Не случайно Год за годом в квартире двойной Твоей комнаты светлая тайна За моей расцветала стеной! И уж воля моя не боролась,
Враг за врагом. На мутном Западе За Рону, Буг, Дунай и Неман Другой, страшнейший смотрит демон Стоногий спрут вечерних стран: Он утвердил себя как
Плывя к закату, перистое облако Зажглось в луче, И девять пробил дребезжащий колокол На каланче. Уж крик над пристанью — «айда, подтаскивай» — Над
В сизую оттепель, в сумерках, по нескончаемым залам, Фрески минуя и мрамор, я в забытьи проходил. Как я любил эти лики!.. Каждый из них
Я не знаю, какие долины Приютят мой случайный привал: Кликнул вдаль меня клин журавлиный, По родимым дорогам позвал. Нет за мной ни грозы, ни
В пыльный вечер и днями жаркими, Обещая прохладный кров, Многолюдными манят парками Гребни загородных холмов. Там, зеркальными вея водами, К югу медленна и широка,
Часы, часы ласкать глазами Один и тот же скудный холм, Ловить наитья и сказанья В приливе дней, в прибое волн, И говорить с людьми
Другу ли скажешь — нахмурится, вздрогнет И оборвет с укором. Если б он знал, что столько и дрог нет, Сколько потребуют скоро. Заговоришь об
В сизый пасмурный день я любил серовато-мышиный, Мягко устланный зал — и в тиши подойти к полотну, Где лиловая тень по трехгранным алмазным вершинам
…Но папоротник абажура Сквозит цветком нездешних стран… Бывало, ночью сядет Шура У тихой лампы на диван. Чуть слышен дождь по ближним крышам. Да свет
О, у Тебя в блаженном мире мало ли Гонцов — сюда, Готовых вниз, уступами и скалами Огня и льда? В их неземном, крылатом человечестве
Тот Наглый, нагой, как бездушный металл, Стык Слов Мне Слышался там, где мертвец обретал Свой Кров; Где Должен смириться бесплодных времен Злой Штурм; Где
И не избавил город знойный От темных дум, Клубя вокруг свой беспокойный, Нестройный шум. Как острия протяжных терний, Любой вокзал Свои гудки из мглы
Таится дремный мир сказаний, Веков родных щемящий зов В нешумной музыке прозваний Старинных русских городов. О боре сказочном и хмуром, О мухоморах в мягком