Березка выросла пред домом кривобока: Пришлось выкапывать; но корни так ушли Далеко в глубину, что вырыть не могли. — История порока.
Стихотворения поэта Дмитриев Иван Иванович
Его величество, Лев сильный, царь зверей, Скончался. Народ советовать собрался, Кого б из трех его детей Признать наследником короны. «Меня! — сын старший говорил.
Один угрюмый Врач подобен был тирану: Больной отчаянье в глазах его читал. Другой участием, приветством жизнь вливал. — Так бережно целить нам должно сердца
Ах, когда бы в древни веки Я с тобой, Филлида, жил! Например, мы были б греки; Как бы я тебя хвалил! Под румяным, ясным
Скажи мне, Понтикус, какая польза в том, Что ты, обиженный и сердцем и умом, Богат лишь прадедов и предков образами, Прославивших себя великими делами,
Ругатель, клеветник на Эхо был сердит, Зачем, кого он ни поносит, О ком ни говорит, Оно везде разносит. «Чтоб гром пришиб, — кричал в
Действие 3. Явление 5. Вадиус Вы истинный поэт! скажу вам беспристрастно. Триссотин Вы сами рифмы плесть умеете прекрасно. Вадиус Какой высокий дух в поэзии
«Не амбра ль ты? — подняв Ком, персти я сказал. — Как от тебя благоухает!» — «Нет, — он мне отвечает, — Я Ком
Начать до света путь и ощупью идти, На каждом шаге спотыкаться; К полдням уже за треть дороги перебраться, Тут с бурей и грозой бороться
Издавна говорят, что будто царедворцы Для польз отечества худые ратоборцы; А я в защиту их скажу, что в старину Придворный именно спас целую страну.
Здесь бригадир лежит, умерший в поздних летах. Вот жребий наш каков! Живи, живи, умри — и только что в газетах Осталось: выехал в Ростов.
Обманывать и льстить — Вот все на разум правы! Ах! как не возопить: «О времена! о нравы!» Друг только что в глазах, Любовницы лукавы
О век чудесностей, ума, изобретений! Позволь пылинке пред тобой, Наместо жертвоприношений, С благоговением почтить тебя хвалой! Который век достиг толь лучезарной славы? В тебе
Прекрасный голубчик! Скажи мне, отколе. Куда и к кому ты столь быстро летишь? Душист ты, как роза, цветущая в поле; Кого ты, голубчик, кого
Слушай всякий, кто с ушами, Чтоб недаром я кричал. Ночь усеяна звездами; Било час, второй настал. Спи, кащей, одним ты глазом, А другим гляди
Державин! ты ль сосуд печальный, но драгой, Объемлешь и кропишь сердечною слезой? Твою ли вижу я на кипарисе лиру, И твой ли глас зовет
Мне Хлоя сделала решительный отказ. В досаде на нее и горести безмерной, Вчера я говорил: «Уже в последний раз Был в доме легковерной!» А
Шмель, рояся в навозе, О хитрой говорил Пчеле, Сидевшей вдалеке на розе! «За что она в такой хвале, В такой чести у всех и
Свет полон чудаков: Медведь Лисе был друг; И с Тигром и Слоном хлеб-соль она водила, Но никого в своем соседстве не любила, А пуще
О, дети, дети! как опасны ваши лета! Мышонок, не видавший света, Попал было в беду, и вот как он об ней Рассказывал в семье