Большой боярский двор Собака стерегла. Увидя старика, входящего с сумою, Собака лаять начала. «Умилосердись надо мною! — С боязнью, пошептом бедняк ее молил, —
Стихотворения поэта Дмитриев Иван Иванович
Что с тобою, ангел, стало? Не слыхать твоих речей; Все вздыхаешь! а бывало Ты поешь, как соловей. «С милым пела, говорила, А без милого
Неугомонное и вздорное Желанье Пред Днем завсегда толклось как на часах. «Постой же, — он сказал, — отныне в обузданье Пускай сопутствует ему повсюду
Поверит ли кто мне? — Всегда, во всех местах Я слышу милую и вижу пред собою; Она глядит из вод, она лежит в цветах,
Между Репейником и розовым кустам Фиалочка себя от зависти скрывала; Безвестною была, но горестей не знала. — Тот счастлив, кто своим доволен уголком.
О, спасибо вам, детские годы мои, С вашей ранней недетской тоскою! Вы меня научили на слово любви Отзываться всей братской душою. Истомивши меня, истерзавши
«Скажите, батюшка, как счастия добиться?» — Сын спрашивал отца. А тот ему в ответ: «Дороги лучшей нет, Как телом и умом трудиться, Служа отечеству,
Светило дня на небе голубом Во всем величии блистало, И поклонение от Гебров принимало. Колено преклоня пред ярким божеством, Один из них, с растроганной
Вот милый всем творец! иль сердцем, или умом Грозит тебе он пленом: В Аркадии б он был счастливым пастушком, В Афинах — Демосфеном.
Льстивый друг моей цевницы! Вот стихи тебе — прочти: Недалеко от столицы, К Петергофу на пути, Есть китайская лачуга, Иль, учтивее, — пагод; Там
Восточны жители, в преданиях своих, Рассказывают нам, что некогда у них Благочестива Мышь, наскуча суетою, Слепого счастия игрою, Оставила сей шумный мир И скрылась
С цветущей младости до сребряных власов Шувалов бедным был полезен; Таланту каждому покров, Почтен, доступен и любезен.
В мире были счастливцы, — их гимны звучали, Как хвалебные арфы бесплотных духов; В этих гимнах эдемские зори сияли И струилось дыханье эдемских садов;
Смейтесь, смейтесь, что я щурю Маленьки мои глаза, Я уж видел, братцы, бурю, И знакома мне гроза. Побывал и я средь боя, Видел смерть
Ну, всех ли, милые мои, пересчитали? Довольно, право, ведь устали! Послушайте меня, я сказку вам скажу; Садитесь все вокруг, да чур… уж не жу-жу!
Суворова здесь лик искусство начертало, Да ведают его грядущи времена: Едина царства им не стало, А трем корона отдана.
Заря лениво догорает На небе алой полосой; Село беззвучно засыпает В сияньи ночи голубой; И только песня, замирая, В уснувшем воздухе звучит, Да ручеек,
Какой-то государь, прогуливаясь в поле, Раздумался о царской доле. «Нет хуже нашего, — он мыслил, — ремесла! Желал бы делать то, а делаешь другое!
Посвящается В. Слабошевичу Я зажег свой фонарь. Огоньком золотым Он во мгле загорелся глубокой. И по свету бродить я отправился с ним То тропой,
Летунья Ласточка и там и сям бывала, Про многое слыхала, И многое видала, А потому она И боле многих знала. Пришла весна, И стали