Стихотворения поэта Лиснянская Инна Львовна

Не печалься, печаль не поможет, — Никого, ничего не вернет. Но апрельское утро положит На уста твои солнечный мед. — Подсластится слюна средь опасных

Когда пребываешь в полной отключке От снега и собственного угла, Рассматриваешь то верблюжьи колючки, То на лотках сувенирные штучки, То в Старом городе купола.

Дмитрию Полищуку Разум гадательным словом занежен — Привычная русская нега. Лес перламутровой пудрой заснежен — Россия не может без снега. Мягче, белее лебяжьего пуха

Здесь, в центре Авраамовой страны И обновляемой Христом весны, Такое впечатленье создается, Что вылупилось солнце из луны, Луна — из солнца. Скользят по небу

На ноте седьмой и ели Замерли на Руси, — Над бездною еле-еле Держится нота си. Себя в спасатели прочим, Гремя скрипичным ключом, А музыка,

По тебе, мой дряхлый дом, — Ах какая жалость! — Даже в городе Святом Я истосковалась. Батареи горячи. Спичка неуклюжа. Зажигаю две свечи, Поминаю

Быстрей поймет слепой, чем зрячий, Каким идти ему путем. Слепая бабочка удачи Была моим поводырем, — Но привела меня не к морю, А в

Меж облаками синяя прослойка Сухого неба. А на спирту лимонная настойка — То ли хвороба сердцу, то ль целеба, — Летит душа туда, где

В этом новом столетье зима, что тюрьма, — Ни заначки зерна — лишь снегов закрома, — Мышиная жалость. Где веселья зерно? задержалась зима, Да

Вдалеке от хвалы и хулы Жизнь моя в двух квадратах окна. Да и мысли о мире малы, Как с июльских берез семена: Золотые, стремятся

На этой кухне падает, как снег, Известка с потолка, и перекручен Над мойкой кран, и капает вода, Озвучив времени атумный бег, — Кран отмерять

В глазах, перенасыщенных разлукой, Как бы в перенасыщенном растворе, Кристаллы выпадают слез. Меж нами — соль и йод. Как ни аукай — Не отзовешься.

Если верить метеосводке, Приближается к нам циклон. Не встревожу твой вечный сон Плачем и при дождливой погодке. Но как вспомню твои прогнозы, Что в

Сосны да лещина. Что ни день — морщина. Скоро — годовщина. Скоро, как ни больно, Встречу хлебосольно Я твоих гостей. Выпьем и помянем. Жизнь

Вот и зима. Переменили мы обувь, Собрат закадычный, мой одногодок-земляк, Живущий на расстоянье семи сугробов, Так что ходить друг к другу — сущий пустяк.

Возможно, над вымыслом слезы лия, Ты впрямь умереть опоздала. В грядущие ветер умчался края, — Лишь время вернулось на круги своя И Еву в

Тяжело мне смотреть, как твой тяжелеет шаг, Тяжело мне слышать, как дышишь ты тяжело, Выходя на участок в семь соток, в поющий сад, —

В не отпущенных грехах Привкус счастья. У священника в руках Крест причастья. Перед ним мой рот отверст Узкой дверцей, Я целую этот крест Прямо

Так случилось, что в скорбной душе отслужилась треба, Появилась потребность в расширенном кругозоре: Если снизу смотреть — сад бахайский взлетает в небо, Если сверху

Я — не здесь, не там и нигде. Лучше уж быть мне там, Где астероид к звезде Липнет, как мед к устам, Где я

Судьба, спасибо, ты меня лишила Любви к себе, признания коллег. И если жизнь — мешок, то я не шило, А колобок из речевых сусек.

Забвенья нету сладкого, Лишь горькое в груди,- Защиты жди от слабого, От сильного не жди. Такое время адово На нынешней Руси,- Проси не у

День последнего жасмина. Неподвижной жизни день Мается, изнемогая. Мне уже и думать лень, В чем недвижности причина И была ли жизнь другая? Жизнь моя,

Жестокого мира певучесть, Крылатых существ письмена… Дана мне чудесная участь Чужие любить имена. Как славно, живя по-сиротски, К щемящим взывать именам — Есенин… Ахматова…

В закипающем чайнике слышу Уходящего поезда шум, Пар забился в оконную нишу, Дорождественский вечер угрюм. А на улице зябко и сыро. Там твое одиночество

Я засиделась на улице Метуделла. Здесь, на балконе, где облако явно поспело, Я загостилась, как будто я божья коровка. Ветер и дождик. Дрожит бельевая

Зеркало вконец с ума сошло, Если отражает Не окно, где русское село И где клен пылает, А окно, где позабытый вид На’ море и

Писем, написанных мною, целая груда, Вот бы почтовый ящик! Письменный стол им тесен. Так откровенничать — это пожалуй, круто, Тем более что адресат тебе

Облачное месиво В бездне голубой. Весело, мне весело Смеяться над собой, — Посмеюсь над скупостью Честью дорожить, Над тщеславной глупостью Правду говорить. Посмеюсь над

Твержу себе: не помни ни о чем! И с каждым новоявленным лучом Жизнь начинаю с чистого листа, Но он настолько тонок и прозрачен, Что

Ты вобрал все небо в свои глаза, А всю землю — в свои морщины. Престарелую жизнь начинать с аза Нет ни повода, ни причины.

По правую руку — березы, По левую руку — овес. И что мне дурные прогнозы И датского принца вопрос? Сегодня мне все в утешенье,-

Жизнь в меня только душу и вдунула, А умом и зреньем обидела. Окажи мне, мой ангел, милость, — Поцелуй меня в лоб, чтоб думала,

Я впервые в кафе захожу одна, Кофе пью безо всякой на дне гадательной гущи, И на мир смотрю из витрины окна, Но не лица

Из вавилонского плена Блудницей выйду опять. Что означает измена, Коль некому изменять? Идя путями пустыми Странника встречу. Он Спросит, как мое имя, И отвесит

Мысль не имеет граней И шибче метеорита, — Еще один день изранен, Еще одна ночь убита. Слух, как дождем природа, Забит пером из подушек,

Тихие дни и тихие вечера. А в телевизоре — взрывы, убийства, война. Тихие дни и тихие вечера. А в Интернете — безумные письмена. Тихие

В вечерней зеркальности, в этой прозрачности черной Избыток реальности делает жизнь иллюзорной. Фонарные призраки, окон округлых фантомы, И звездные прииски, и головешки Содома. Как

Да и в своем семействе нет пророка. И ты ушел настолько одиноко, Как будто меня нету и в помине. О стариковских думал ли обидах?

Дай Бог вам настроенья И легкого пера. Мое стихотворенье Написано вчера. Вчера снега сходили, И Сетунь била в мост, Колокола гласили: Настал Великий Пост!..

Голого дерева позвоночник. Осень придумана для одиночек, Вот и гляжу в отупенье неком: Плотно прикрыто облачным веком Неба глазное яблоко. Серый денечек, дождик-звоночек —

Я больше не хочу, я не желаю Вылавливать сетчаткою дырявой Мир из терцин, где я всему чужая От пекла жизни до посмертной славы. Сиюминутные

В мелкий дождик Илья-пророк облака на днях истолок — Дождь идет, толченым стеклом освещая мой потолок, Или то хрусталь над столом третьи сутки уже

К чему это память моя о далеких и близких, — Об участи трусов и участи храбрецов? Не все мертвецы достойны своих обелисков, Не все

Я, очевидица двух эпох, Всем надоела, и только Бог Держит меня еще на земле В быстро остывшей золе. После пожара память больна, — Чудится

Ямб, хорей, анапест, дактиль, Амфибрахий на дворе! — Дробь любви выводит дятел По морщинистой коре. Нет меня, есть только птицы Да кошачья канитель И

Я отгоняю рукой оконную штору, — Ветер — не муха, чтоб отгонять ладонью. Ищут на ощупь опору Мысли спросонья. Время приспело для свежей небесной

Мы живем в сквозняке. В головах двадцать первого века — Подорожник, крапива и сныть. Я забыла тебя, если можно забыть человека, И забыла любовь,

Предвидено, предсказано, Цветком не прорасту, Я к времени привязана, Как к конскому хвосту. О плоские булыжники Крутым затылком бьюсь. Молчат твои подвижники, Затоптанная Русь!

Вместо жилья — гнездовья. Да и на что мне дом? Черный платочек вдовий Вырос и стал крылом. Более мне не надо Руководящих крыл, —