Вот И лето на пороге: Реют пчелы-недотроги, Величаво карауля Привлекательные ульи, Чтобы всякие тревоги Потонули в мерном гуле, Как набаты тонут в благовесте, И
Стихотворения поэта Мартынов Леонид Николаевич
Вы, Степные исполины, Терриконы-великаны, Тащатся к вам на вершины Вагонетки-тараканы. И с вершин я шелест слышу, Шепчет осыпь:- Сыпьте, сыпьте, Громоздите нас превыше Пирамид
Мир велик! До того он велик, Что иные писатели книг, Испытав бесконечный испуг, Уверяли, что мир только миг, Лишь мгновение, полное мук, И оно
«Поэзия — мед Одина!» — вещали Когда-то скальды. Кто же Один? Он В Асгарде богом распри был вначале, Но, вечной дракой асов утомлен, Сошел
Краски Являются элементарными, Но и оттенки не могут казаться утраченными. Ласточки — И те на закате Становятся вовсе прозрачными, будто янтарными… И не только
В час ночи Все мы на день старше. Мрак поглощает дым и чад. С небес не вальсы и не марши, А лишь рапсодии звучат.
Кто ответит — где она: Затопило ее море, Под землей погребена, Ураганом сметена? Кто ответит — где она, Легендарная страна Старых сказок — Лукоморье?
Никого, Ничего… Ручеек пересох, Только в русле его Серебрится Песок. Он Клубится слегка, Чтоб рука не взяла, Будто вместо песка Только Пепел, Зола. Но
В древности Мыслители бывали Как художники и как поэты И бывало краткие давали, Но отнюдь не кроткие, ответы На бесчисленность пустых вопросов. Впрочем, что
Они Лежали На панели. И вдруг Они осатанели И, изменив свою окраску, Пустились в пляску, колдовские. Я закричал: — Вы кто такие? — Мы
В горестном Грозово-величавом Мире памятников и утрат Грустно я приглядывался к ржавым Розам металлических оград, Молния Давно уж отблистала. Рассветало. Дождь прошел, Рифму к
Что говорить, Я видел города; Будь житель их латинянин, германец, Порой глядишь: седая борода, А на лице пылающий румянец. Да то же самое и
Ушел он рано вечером, Сказал:- Не жди. Дела… Шел первый снег. И улица Была белым-бела. В киоске он у девушки Спросил стакан вина. «Дела…-
Зима. Снежинка на реснице, И человеку детство снится, Но уйма дел у человека, И календарь он покупает, И вдруг он видит: Наступает Вторая половина
Обманывают невольно Меня и добрые друзья, Но мне от этого не больно: Обманываюсь, но не я. Фальшивящими голосами Поют какую-нибудь чушь, А я вооружен
Я Слышу — Вы славите будни, Прекрасные, Ясные будни, Но Пусть буду я безрассуден, А славить не стану я буден. Ведь все-таки жизнь моя
Что такое случилось со мною? Говорю я с тобой одною, А слова мои почему-то Повторяются за стеною, И звучат они в ту же минуту
Есть на земле высокое искусство — Будить в пароде дремлющие чувства, Не требуя даров и предпочтенья, Чтоб слушали тебя не из почтенья, Чтоб, слышав
Этой Ночью, Ночью летней, Вьется хмель тысячелетний По железу, По бетону, По карнизу, По балкону. Что Творится Там, за шторой, Той вот самой, за
Когда уводят Воду из реки, Взывают к небосводу тростники И шелестят степные ковыли: — Опомнись и умом пошевели, Томимый жаждой жадный человек! Ты, как