Двери тукнули гулко, сердце кровь обожгла. Ты ко мне, как снегурка, нежданно вошла. Может, прямо с вокзала, а может, — с луны. Ничего не
Стихотворения поэта Машковцев Владилен Иванович
Ей-богу, в нас живуча глупость. Зачем же спорил я, крича! Мне капитан за эту грубость дал десять суток строгача. А служба действовала четко, и
Дальний Восток… Вторая речка… И море плещется, маня. Но я подстрижен, как овечка, но горе — флот не для меня! И с кроны каркает
Алексею Шатилину — доменщику Ничтожна суть суждений скорых, не в спешке я сказать хочу: бывают люди, для которых любая должность по плечу. Такой живет
Березы его ласкали, он был для мальчишек пастырем. В станице пастух Макарий припевки слагал глазастые. Правду увидит зрячий, крапива не станет малиной… Гляделки теленка
Казаки часто казнили своих атаманов за неудачные походы и бесхлебье… Сдай бунчук, атаман, мир казацкий — не скит, не поможет порука. За гордыню и
Что же смерть занесло в голубые края? Ты сломала крыло, лебедица моя. Как беду сокрушить, в сердце горечь и лед. Не смогли завершить наш
Ни в Бухаресте, ни в Маниле, пройди под солнцем все пути, воды вкуснее, чем в Магнитке, на белом свете не найти. По трубам гонит
Дай нам бог отечеству послужить, молодку синеокую полюбить… эх, полюбить, рысью, конь мой, эх, полюбить! Дай нам бог отечеству послужить, по три креста Георгия
Идет по сугробным дворам коляда, играют колдуньи осколками льда. И пляшут колдуньи около Дуни. Ах, Дуня-Дуняша, певунья и жница, не вздумайте в Дуню-невесту влюбиться.
Кровь струилась по виску… вымазана сажей… И в престольную Москву привезли под стражей. Нет улыбки, лепоты — ясной, белолицей. — Как посмела, девка, ты
На всех уральцах огненная мета, и каждый камень вечности старей, поэтому поэзия балета у нас воспринимается острей. В душе суровой, музыкой задетой, вдруг запоют
Доныне, просвещенные и гостеприимные, жители уральских берегов пьют на своих пирах здоровье бабушки Гугнихи. А. С. Пушкин С Гугенихи в казачестве начало, коли вру,
Степан Разин и Емельян Пугачев родились в станице Зимовейской… У дорог поземка-змейка, стынут облака. Зимовейка, Зимовейка, белые снега. Здесь иконой угол красен, мясо в
Вновь журавлиха в синий май курлычет журавлю… И ты в моей России знай, что я тебя люблю. Не слышишь ты мои шаги, а я
Качалось ветреное небо, и были мы поражены, и нам казалось так нелепо: комбат погиб из-за жены. Он всю войну ходил в атаки, сбил из
Не отнять у нас умений, что тебе не ясно? Мы извечно для пельменей рубим сечкой мясо. Дух плывет по всей станице, кто на вкус
Сколько ты творила зла, бабка Евдокия? Вот и смерть к тебе пришла за дела такие. То чума на водоем, то на рожь поруха… Будешь
Снег и звезды в заоконье, ты, любимая, взгляни: там гарцуют, будто кони, над мартенами огни. Там, как солнце раззолочен, разливается металл. Там когда-то я
Как порох, стебли молочая, и оплавляются пески. Орду воинственно встречая, степь зажигают казаки. Горит ковыль, кибитка бея, горит полынный перевал, когда огонь растет, злобея,