Улицы со ступеньками вырубленные в скале. Удивительные деревья с шипами на стволе. А как тебе нравится, погляди-ка, вон та блондинка-невидимка – Алушта, Алупка, Евридика?
Стихотворения поэта Сатуновский Ян
Чем дальше к старости и к смерти ( алаверды, алаверды ), тем ближе плач в Генисарете и вопли Синей Бороды: – жили не мы
Берегись поезда, берегись трамвая, берегись автомобиля, берегись пня, берегись рва, берегись завтрашнего дня – все равно не убережешься – нож в спину, клык, а
Преступление и наказание? все в порядке! – лейтенант, повторите приказание: – есть, приказано расстрелять; ни толстовщины, ни достоевщины, освежила душу война-военщина: наградные листы, поощрения
Слова-то какие: кортеж, эскорт, такое не сразу подберешь. А Никита Сергеевич куражится, а Микитка кочевряжится, дескать, знай наших, а ну держись, расшибу весь мир,
Великий Зощенко, как сказал великий Козловский, когда в дымину пьяный бессловесный бас, лопаясь и ухмыляясь и подмигивая телезрителям, распространялся за экраном. Великий Зощенко, великий
Она не хотела пилить дрова. Она вообще не хотела пилить дрова. Она хотела колоть дрова. А я не хотел колоть, я хотел пилить дрова,
Мне нравится эта высоколобая холодноглазая дама. Мне нравится задумчивый овал ее лица. Ее потухшие волосы, как листья Левитана (хотя, разумеется, возраст по ним установить
На помидорах – телесные меты. Дома хозяйка? С Воздвиженья нету. День на исходе, и ночь на исходе. Месяц – то всходит, то заходит. Как
Вечер был, сверкали звезды, рано было, или поздно, – Не полег, не полег зимостойкий дриз, улетай же, мотылек, мальчик, застучись…
Требуются способные рабочие. Рабочие, способные управлять производством. Вася, вот тормоз – жми, есть газ – газуй. Две пятерни, перелистывающие Пастернака. Извилины, вибрирующие переосмыслить квантовую
Девушки с голубыми глазами, где вы золото для глаз своих брали? – В церкви: разбазарили образа, разобрали ризы на глаза. – Девушки – чернооки,
Секс-бомба Мэри, высший класс (по-голливудски – «вырви глаз»), феноменально! Экстра-люкс! Схожу в кино и – застрелюсь!
Рассказать вам все? Не сказать ничего? Были два партнера, два монтера в нашу Любку влюблены. Стала Любка тетей Любой, пухлой и беззубой, взрослые дочки
У нас был примус. Бывало, только вспомнишь – он шумит. Там мама возится с кастрюлями и в спешке крышками гремит, и разговаривает сама с
Деревьями не интересуюсь. Наверное, как вы – на их стволы и листья – я смотрю на вас самих. Удачно. То есть, до того удачно
Не говорите мне, не врите, не в ритме дело, и не в рифме, а в том, что втравленное с детства в мозг и кровь
Все убито тишиной. Закинувшись навзничь. Синяя кровь лежит в его бороде. Как кусок свинца. Благословен Бог Израиля избравший нас между народами земли под черной
Однажды ко мне пристала корова. Я был тогда прикомандирован к дивизии. Рано утром, тишком, нишком, добираюсь до передового пункта, и слышу: кто-то за мной
Жил в Ростове человек – мальчик Юрочка. Он от солнышка до подсолнушка все на свете превзошел, все до зернышка. Я хотел бы стать таким