В сотах огромного улья кроет Темень остатки утлых пиров. Перемещенные стулья строем Странно подобны сбоям строф. Муть предрассвета в щель неподвижную Вязко просачивается со
Стихотворения поэта Андреев Даниил Леонидович
Когда не разделишь в клокочущем шторме Пучину от материков, в ночь бед, Одна лишь Заступница гибнущим в скорби, И на берегах — маяков нам
Нет: Втиснуть нельзя этот стон, этот крик В ямб: Над Лицами спящих — негаснущий лик Ламп, Дрожь Сонных видений, когда круговой Бред Пьешь, Пьешь,
Сколько ты миновал рождений, И смертей, и веков, и рас, Чтоб понять: мы земные сени Посещаем не в первый раз. Эту память поднять, как
Неистощим, беспощаден Всепроникающий зной, И путь, мимо круч и впадин, Слепит своей желтизной. Но тело все еще просит Идти по полям, идти Изгибами —
Тоскуя по древне-забытому краю, Где петли блужданий моих пролегли, Я долго по Атласу Мира гадаю, По стертым чертам терпеливой земли. В названиях рек, городов,
В нелюдимом углу долины, Где все папоротники — в росе, Мальчуганом собор из глины Строил я на речной косе. Душно-приторная медуница По болотам вокруг
Не из хроник столетий, не из дымки преданья Это жгучее знанье разрушающих сил. Сам я черпал из духа этот опыт восстанья, Терпкий оцет паденья
Гаснут горные пики. Долы млеют во мгле. Стихли щебет и крики, Дремлет птенчик в дупле; Тишиной зачарован Мир склоняется к снам… Подожди: уготован Вечный
Как будто музыкант крылатый — Невидимый владыка бури — Мчит олимпийские раскаты По сломанной клавиатуре. Аккорды… лязг… И звездный гений, Вширь распластав крыла видений,
Во всем, что ласково, что благосклонно — Твой, проницающий Землю, свет, И если шепчем, молясь «Мадонна» — Сквозь лик Марии Тебе привет. Дыханье ль
Ты ждешь меня в пустыню каменную, Где правит падший серафим, И путь твой, сквозь миры беспламенные, Для нас, живых, непредставим. Есть преступленья недосказанные, Из
Оранжевой отмелью, отмелью белой Вхожу в тебя, море, утешитель мой. Волной, обнимающей душу и тело, От горечи, пыли и праха омой. Лишь дальних холмов
Есть вершины, где нету боле Ни британца, ни иудея. Выше — нету и человека: Только Божье дитя высот. Но в судьбе сверхнародов — то
Станут к вечеру алы Купола и уступы Городских Гималаев В средоточье твоем; Еле дышат каналы, Чуть колышутся купы, И от веянья ваий Свеж любой
Не омрачай же крепом Солнечной радости дня, Плитою, давящим склепом Не отягчай меня. В бору, где по листьям прелым Журчит и плещет ручей, Пусть
Вот, Сплошь Полная древними призраками, Бьет Счет Полночь над башенным рвом. Блеск Рамп Сразу сменяется сумерками… Стих Треск Джазов, юркнув, как гном. Груз Тумб
О, тихая полночь! — Узор дум — строже, Алмазней вершины, — ясней их зов… Величит душа моя свет Твой, Боже, И ум облекает хвалу
Кто там: медуза? маленький краб ли Прячется вглубь, под камни?.. Светлые брызги! Звонкие капли! Как ваша мудрость легка мне. Ночью бродил я по сонным
Ты осужден. Молчи. Неумолимый рок Тебя не первого втолкнул в сырой острог. Дверь замурована. Но под покровом тьмы Нащупай лестницу — не ввысь, но