Трусливых наберешь немало От скорохода до щенка; Но Зайца никого трусливей не бывало: Увидя он Ружье, которое лежало В ногах у спящего стрелка, Так
Стихотворения поэта Дмитриев Иван Иванович
«Увы, — Дамон кричит, — мне Нина неверна! Лукавый пол! твой дар лишь только лицемерить! Давно ли мужем мне своим клялась она?..» — «И
Парис и Марс, о том ни слова, И Адонис, когда хотел, Меня видали без покрова; Но как увидел Праксител?
«С умом ли, Капля, ты? Меня пробить взялась! Меня, гранитную! Ты, право, стоишь смеха». Но Капля молча все кап, кап… и пробралась. — Настойчивость
Простите, Лары и Пенаты! Прости и ты, волшебный край, В котором гении крылаты Казали мне и в дебрях рай; Где я мечтами забавлялся, Где
Со светлым червячком встречается Змея И ядом вмиг его смертельным обливает. «Убийца! — он вскричал. — За что погибнул я?» — «Ты светишь», —
1 По лазури неба тучки золотые На заре держали к морю дальний путь, Плыли, — зацепились за хребты седые И остановились на ночь отдохнуть.
Поэт И я питомец Аполлонов: Так умолчу ль в сей важный час! Судьба решится миллионов; Взор мира обращен на нас, И свыше громовержец внемлет:
Умен ли я, никем еще в том не уверен; Пороков не терплю, а в слабостях умерен; Немножко мотоват, немножко я болтлив; Немножко лгу, но
Скрипица пошлая упала и разбилась. Скрипач ее склеил, И скрипка из дурной — прекрасной очутилась. Тот, верю, стал умней, кто в школе бедствий был.
Не ведаю, какой судьбой Червонец золотой С Полушкою на мостовой Столкнулся. Металл сиятельный раздулся, Суровый на свою соседку бросил взор И так с ней
Под хладной кочкой сей Вралева хладный прах, Бог с ним! Он был и сам так холоден в стихах.
Се князь изображен Молдавский Кантемир, Что первый был отцом российскиих сатир, Которы в едкости Боаловым равнялись И коих остротой читатели пленялись. Но только ль
Две лошади везли карету; Осел, увидя их, сказал: «С какою завистью смотрю на пару эту! Нет дня, чтоб где-нибудь ее я не встречал; Все
Стонет сизый голубочек, Стонет он и день и ночь; Миленький его дружочек Отлетел надолго прочь. Он уж боле не воркует И пшенички не клюет;
Юность, юность! веселися, Веселись, пока цветешь; Пой, пляши, люби, резвися!.. Ах, и ты как тень пройдешь! Други, матери природы Слышите ль приятный глас? Составляйте
При пятом Льве Медведь за правду лез из кожи, Вол сдабривал поля и был неутомим; Конь смелостью блистал. Короче заключим: Велик монарх — отличны
Постигнув с юных лет тщету и скоротечность, Сей инок житие пустынное избрал, И, кроясь от живых, он взором обнимал Минувшее и вечность.
Какой ужасный, грозный вид! Мне кажется, лишь скажет слово, Законы, трон — все пасть готово… Не бойтесь, он на дождь сердит.
Отрады луч блеснул у Скорби на челе. «Что этому виной? — Фортуна вопросила. — Давно ль твой томный взор поникнут был к земле?» —