Стихотворения поэта Эренбург Илья Григорьевич

Чем расставанье горше и труднее, Тем проще каждодневные слова: Больного сердца праздные затеи. А простодушная рука мертва, Она сжимает трубку или руку. Глаза еще

Сегодня я видел, как Ваши тяжелые слезы Слетали и долго блестели на черных шелках, И мне захотелось сказать Вам про белые розы, Что раз

Ты говоришь, что я замолк, И с ревностью, и с укоризной. Париж не лес, и я не волк, Но жизнь не вычеркнуть из жизни.

Ногти ночи цвета крови, Синью выведены брови, Пахнет мускусом крысиным, Гиацинтом и бензином, Носит счастье на подносах, Ищет утро, ищет небо, Ищет корку злого

Умрет садовник, что сажает семя, И не увидит первого плода. О, времени обманчивое бремя! Недвижен воздух, замерла вода, Роса, как слезы, связана с утратой,

Про первую любовь писали много, – Кому не лестно походить на Бога, Создать свой мир, открыть в привычной глине Черты еще не найденной богини?

Нет, не зеницу ока и не камень, Одно я берегу: простую память. Так дерево – оно ветров упорней – Пускает в ночь извилистые корни.

Она лежала у моста. Хотели немцы Ее унизить. Но была та нагота, Как древней статуи простое совершенство, Как целомудренной природы красота. Ее прикрыли, понесли.

Города горят. У тех обид Тонны бомб, чтоб истолочь гранит. По дорогам, по мостам, в крови, Проползают ночью муравьи, И летит, летит, летит щепа

Какой прибой растет в угрюмом сердце, Какая радость и тоска, Когда чужую руку хоть на миг удержит Моя горячая рука! Огромные, прохладные, сухие –

Да разве могут дети юга, Где розы блещут в декабре, Где не разыщешь слова “вьюга” Ни в памяти, ни в словаре, Да разве там,

Когда зима, берясь за дело, Земли увечья, рвань и гной Вдруг прикрывает очень белой Непогрешимой пеленой, Мы радуемся, как обновке, Нам, простофилям, невдомек, Что

Любовь не в пурпуре побед, А в скудной седине бесславья. И должен быть развеян цвет, Чтоб проступила сердца завязь. Кто испытал любовный груз, Поймет,

О, дочерь блудная Европы! Зимы двадцатой пустыри Вновь затопляет биржи ропот, И трубный дых, и блудный крик. Пуховики твоих базаров Архимандрит кропит из туч,

Я не знаю грядущего мира, На моих очах пелена. Цветок, я на поле брани вырос, Под железной стопой отзвенела моя весна. Смерть земли? Или