Стихотворения поэта Сатуновский Ян

Вчера, опаздывая на работу, я встретил женщину, ползавшую по льду, и поднял ее, а потом подумал: – Ду- рак, а вдруг она враг народа?

Какая тишина, какая благодать! Не надо тратить сил на мимику, все ясно, и кажется, что душу оставляет, бередя, свобода выбраться из необходимости.

Зацепился за декорацию Гамлет, мямлит: – Так-то, друг Горацио… – А нельзя ли решить большинством голосов философ-ский вопрос – быть или не быть?

Половой вопрос, и половой ответ играют немаловажную роль в жизни общества и отдельного индивидуума; видимо-невидимо индивидуумов интересует половой вопрос и половой ответ. Мне уже

Мальчики, не поддавайтесь девочкам, с ними толковать буквально не о чем, это существа из антимира, наше сосуществованье с ними – мнимо.

Так быстро, так быстро плывут облака, так быстро, Так пусто вокруг, а закат так низко…

Кто помнил, того зарыли, а мы, а мы забыли о Тайне открытых процессов, когда не доцент, не профессор, не вырванный с мясом крестьянин, а

Знаю, что люди – звери, только не знаю, все ли. Может быть, эти – не звери? Может быть, дети – не звери? Знаю, не

Рукописи его неопубликованных произведений исчезли. Тщетно искала их вдова писателя, не похожего на писателя. Благословенна тщетная свеча. Благословенна Революция, избравшая нас между народами земли,

Ха и Вэ Хармс и Введенский. Пасха. Воскресает лес. Ржавый пень – и тот воскрес. Но эти двое – не воскреснут.

Сяду, радио выключу, за день – выколочу сердце; сердце, помолчи; а в мозгу точь в точь морзянка: зу-зу, резолюции, реорганизации, репарации, промкооперации, – Боже,

Далеко от Днепропетровска, на невзятых подступах к Москве между Фейгиной и Островской наша мама лежит в песке. Мы ей мертвой глаза закрыли, сколотили гроб

Легкость в мыслях необыкновенная; о, балда-с, неужели это не про нас? Неужели не мы – ручкой шмыг, ножкой дрыг – то за дочкой, то

Одеяло с пододеяльником – поскорей укрыться с головой. Не будите меня – я маленький, я с работы, и едва живой. Я свернусь калачиком на

Я не поэт. Не печатаюсь с одна тысяча 938 года. Я вам не нравлюсь. И, наверное, уже не исправлюсь. Но я знаю: ваши важные

Было, и осталось, и забыть не могу, как я шел со станции в крови и в снегу. Шла навстречу девочка, ребенок лет пяти. Смахнула

Пусть стал я как мощи – ясен дух у меня. Срослись мои кости, а о мясе нечего и вспоминать. И не вспомнится, и не

Одна поэтесса сказала: были бы мысли, а рифмы найдутся. С этим я никак не могу согласиться. Я говорю: были бы рифмы, а мысли найдутся.

Я чужой тебе. И ты чужая. Часто думаю, соображаю: может, где-нибудь у Миссисипи я бы жил с тобой как мотоцикл.

Разучившись мыслить (в силу прогрессивных актов) в силу фактов (объективных, субъективных и декларативных) Веря и не веря (принцип революционера) я хотел бы вскрикнуть, Но