Казалось бы, вам хорошо – вы счастливы. Но странное состояние: все время как-то не совпадают ваши вопросы – и ответы друзей. Ваши печали –
Стихотворения поэта Солнцев Роман Харисович
– Во что ты веришь? – Я – в тебя. – И я – в тебя. – Еще я в тучу, что дождь несет.
Когда ты в магазин заходишь, что всем охотникам знаком, ты с ясной дроби глаз не сводишь – она волнами под стеклом! Есть черная, крупней
В синий снег выбегает из вечерних ЦУМов человек с тихою фамилией Нешумов. Наконец – не успел деньгу спустить – пальтишко! На коне-с. Важен и
Спросила: – Любишь ли меня? Как любишь? Очень? Кивнул светло и немо я. Стояла осень. – Как любишь? Как? – Но погоди. Зачем тут
Мы – невеликие умы. Начнем задумчивые речи – и тут же усмехнемся мы: – Спроси о чем-нибудь полегче!.. Но почему же, почему сгорают души,
Не скажу, что непременной карою нам грозит любой житейский путь. Но сады становятся Сахарою, если храбро реки повернуть.
«Сча-астье мое!..» – эта песенка снова звенит. Возвращаются нежность и свет позабытых мелодий. Патефон и гармонь, как седые Кирилл и Мефодий, снова учат нас
Я в движущемся мире поездов лежать порою сутками готов. Однажды так и было – ночь текла за толщею граненого стекла, а рядом шум стоял
Наступает орава олухов, бледных, умных. В комнате душно. – Ну, зачем тебе столько подсолнухов, а, Андрюшка? Сотня красных здесь, триста медных… (Посоветовать каждый горазд!)
И снова сон, что я проснулся, – и в длинном поезде ночном один лежу – и нету рядом любимой… лишь железный гром. И я
Сейчас погаснет. Голые деревья на небе ясном сучьями сплелись. Землею пахнет. Лают псы в деревне. Летает воронье. Проходит жизнь. Сейчас погаснет. Дай в лицо
К исходу красного столетья планету охватила тень. Сгорают в самолетах дети. И в шахтах взрывы каждый день. По радио, в любой газете – одна
Ты уехала в город – и в нашем лесу утром крыша пустила слезу. Отпечаток ладошки на мягком снегу обхожу и забыть не могу. Я
Река ушла за холм песчаный. Берез как не было вокруг. И около стеклянной чайной гуляет одноухий друг. Село мое совсем исчезло – овраги съели,
Чему ты учен, синеглазый лешак? Словами пустыми вокруг поливаешь: – Ах, милая женщина! Надо же так – ты все понимаешь… ты все понимаешь… И
Здесь пески прозрачные на склонах… Набежит вечерняя волна и уйдет – и в сумерках зеленых пленка на песке красным-красна! И погаснет… Но перед тобою
Я устал от вашей красоты. Устают же всматриваться в пламя, ниточки завязывать губами и считать капустные листы. Говорить особым языком, чтоб не показаться примитивным
Почему изменяет мечта: «До свиданья!..» – словно птица меняет места обитанья? Друг любил меня, но уж давно смотрит лось, а не друг мой в
Самолет, на котором летишь, – не моя ли стальная ладонь? И окошко, в котором сидишь, и полночного неба огонь, – Все открыто, как дьяволу,