Вот это яблоко раздора – тугого атома ядро. В свинцовых лапах коридора выводит формулы перо. Лучей свеченье. Излученье. Тем излученьем изумленье. Тех излучений изученье…
Стихотворения поэта Солнцев Роман Харисович
Дрожа, скользит железное корыто в ночной воде, над вечной мерзлотой… Хоть мы с тобою живы, не убиты, здесь почему-то страшно нам с тобой. Днем
Вечереет на земле, на реке вечереет, красным крашены перила, тускло светятся во мгле. А вода бежит, незримая, вода внизу чернеет, вечереет на реке и
Из громких песен про Отчизну и всенародного Отца, про путь великий к коммунизму твержу я эту без конца. Ее мы хором пели в школе,
Ты в Америке, профессор, математику творишь. Ты теперь, считай, агрессор – вишь как армия –то, вишь – то в пустыне под Ираком, то у
В чем нам каяться? Мы же не Каины, братьев родных не убивали. Разве лишь муравьев нечаянно, да и то, признаться, едва ли. В чем
Сидела нищенка у магазина, науськивая шепотом собачку на тех, кто шел с авоськой иль корзиной, косясь и не решаясь на подачку, – у всех
Позади окопы, смерть, скитанья… Что осталось? Кажется, одно – шляться по пивнушкам… ведь с годами красен мир сквозь красное вино. Ты сидишь, былое вспоминая…
Какая б ни была беда, какой бы день ни грянул черный, приду – ты за столом всегда с тетрадочкой своей ученой. Ты что-то чертишь
Не будем про политику при встрече! А станем слушать музыку ночную! Мы зажигаем, как в театре, свечи. Мы разливаем водку голубую. И музыка гремит
Сырая мгла к рассвету мир заволокла. Погасли звезд-сиделок крохотные спицы. Мигнула молния – а женщина спала, лишь только вздрогнули ресницы. Мигнула молния, но женщина
Поэту робкому непросто спорить с богом. Но сам зато ко мне явился сатана. Он улыбается, он в облачении убогом, как вся моя родная сторона.
Отпечатался в памяти крест золотой под окном от весеннего солнца. И запомнился волос ее завитой, яркий-яркий, когда у оконца. И прозрачные алые пальцы ее,
О чем вы в красном небе, иволги, поете, сверкая золотом подкрылий на березах, ловя лучи заката в быстром перелете? О ночи дума? О вороньих
– А вы сюда от имени кого?.. – меня спросили. (Эти люди строги.) Сам по себе, как человек с дороги, не означал я, видно,
Нас голод не сломит под дых! В густом золотистом чаде Не видно нас, золотых, – Лишь белые плавки, как чайки!
Потемнела ель. Свет на запад стек. На прощанье шмель перекрестил цветок. Тот закрыл глаза синевы красней… Шла вдали гроза, напугав коней. И летел табун-
Чудак человек! Снимите очки – ребенок во сне сжимает кулачки. Он двигает ими, поборов скованность, как будто переключает скорость. Хоть мамино варенье и рядом
Тот день был сереньким. Но ты мне вдруг сказала: – Этот день я вдохну в предсмертное мгновенье, как дух лугов из темноты! Я счастлива
Недосказанность – не случайна, если ясно, что есть она… Жизнь светла, как девичья тайна. Как мужская сила, темна. Пишем книги. Рисуем картины. Цифры делим.