В глухую ночь я шел Коломной, Дождь лил, и ветер с ног сбивал; Один вопрос головоломный Меня дорогою смущал: «Я так устал… идти далеко…
Стихотворения поэта Минаев Дмитрий Дмитриевич
Ем ли суп из манных круп Или конский вижу круп — Мне на ум приходит Крупп, А за ним — большая масса, Груда «пушечного
Понемножку назад да назад, На такую придем мы дорожку, Что загонят нас всех, как телят, За Уральский хребет понемножку. Мы воздвигнем себе монумент, Монументов
На борзом коне воевода скакал Домой с своим верным слугою; Он три года ровно детей не видал, Расстался с женой дорогою. И в синюю
Друг друга любили они с бескорыстием оба; Казалось — любви бы хватило с избытком до гроба! Он был Славянин — и носил кучерскую поддевку,
Ведя журнальные дебаты, Страшись одной ужасной казни: Того гляди, из неприязни Укусишь самого себя ты И сгинешь от водобоязни.
(Посвящается автору «La nuit de st.-Sylvestre» {*} и «Истории двух калош») {* «Ночь под Новый год» (франц.).- Ред.} (Перевод с французского) Был век славный,
«Эх! не плачь, кума! Значит — дело земское!..» — «Знаю и сама, Да ведь сердце женское. Врозь с ним — нет житья…» — «Не
«Увидавши Росси в «Лире» И взглянув на дело шире, Нильский сам имеет честь Взять роль Лира…» — «Вот так ново! В «Лире» шут один
Про порядки новые Подтвердились слухи: Августа шестого я Был совсем не в духе, И меня коробили Ликованья в прессе: Ей perpetuum mobile* Грезится в
Эта драма назваться должна, Чтоб избегнуть скандала немалого, Уж совсем не «Чужая вина», А вина — господина Устрялова.
Вы правы, милые певцы! Все изменяется на свете: Не признавали вас отцы, Так, может быть, признают дети.
У тебя, бедняк, в кармане Грош в почете — и в большом, А в затейливом романе Миллионы нипочем. Холод терпим мы, славяне, В доме
С толпой журнальных кунаков Своим изданьем, без сомненья, С успехом заменил Катков В России Третье отделенье.
Sic transit gloria mundi. Так проходит земная слава (лат.) С расстройством в голове Давно — лет десять будет — Доносит, рядит, судит Фискал один
Обучена в хорошей школе Ты, муза бедная моя! От света, с тайным чувством боли, Желанья жгучие тая, Ты изломала бич сатиры И сходишь так
Сюжет по дарованью и по силам Умея для картины выбирать, Художник хорошо владеет… шилом — Тьфу! — кистью — я хотел сказать.
Король негодует, то взад, то вперед По зале пустынной шагая; Как раненый зверь, он и мечет и рвет, Суровые брови сдвигая. Король негодует: «Что
«Какого мненья вы об С.?» — «Да о котором?» — «О fils’e: ведь на сцене только fils!» * — «Он — я о нем
«Я внук Карамзина!» — Изрек в исходе года Мещерский. — «Вот-те-на!» Пошел такого рода Гул посреди народа: «При чем же тут порода? И в