Стихотворения поэта Попов Валентин Леонидович

Мелкий факт

О, мелкий факт, ты — крупного примета, характеристика, пуд соли и анкета. Определяешь, физиономист: вот этот — трус, а этот — эгоист. Я слышу

«Вы не протянули мне руку…»

Вы не протянули мне руку — и тогда я сорвался в пропасть. Но, как видите, не разбился… Испытал и любовь, и разлуку, написал стихотворений

«Я ходил по разным дорогам…»

Я ходил по разным дорогам Босиком, в сапогах и в валенках. Вольно шагал в ногу, Полушубки носил и ватники. Слышал выдохи шуйской гармони, Влюблялся

«Два черкеса в шелковых рубахах…»

Два черкеса в шелковых рубахах будто с неба прыгнули на круг, и о землю вдарили папахи, и колени выкинули вдруг. Засмеялся бубен — вызов

«Страх перед финкой…»

Страх перед финкой и пред вожаком — ну кто ж с подобным чувством незнаком… Я с этим злом борьбы не вижу средства, но вовсе

В небе и рядом

Гасит Пулково страсти и лампочки. Уснула обсерватория. Только ходят в войлочных тапочках звуки, не спят которые. Тишина. Лишь слышен пар в батарее. Телескоп уставился

Капля янтаря

1. …А я проспал зарю, как будто ночью штудировал премудрости Эйнштейна, иль разгружал с картофелем вагоны, иль сделал женщиной тебя. Но не было того

Жесты

Как они выразительны — рук падежи, междометия глаз, губ глагол откровенный. Трудно ими поведать о сути вселенной, но легко — о любом состоянье души.

Грустный шимпанзе

Он за решеткой третий год, оттого у него грустные-грустные глаза, как у коров и виноватых собак. А вокруг все смеются, шумят и обязательно что-то

«Какой чужой, какой холодный взгляд…»

Какой чужой, какой холодный взгляд, прошла, сказала «здрасьте» без надлома та женщина, что две зимы назад была до тайной родинки знакома. И я, ответив

Хохот

Навага с красными боками, Картофель с мерзлым огурцом, Блюда с холодными сигами, Подносы с курным пирогом. Мои движенья и поступки Степенны были И мудры:

«Введут «Мыслеведение»…»

Введут «Мыслеведение» — это пусть будет главным предметом. Читаю Беркли чтеньем не беглым, читаю, как черное звали белым. Давно это было? Да, было давно.

«И это я…»

И это я, что вас учил добру и отдавал последнюю рубаху, березу — топором, да по бедру, да так, что, белая, упала ахнув. Потом

«Я — не в тебе…»

Я — не в тебе, я — около. Я — шлейфоносец твой… Догадавшись об этом, убежал забывать твой голос, лицо и походку. Убежал по

«Ну какой из меня охотник…»

Ну какой из меня охотник… Взяв ружьишко с прикладом рыжим, Я в карельской тайге сегодня Ранним утром иду на лыжах. Спит земля под седым

Голова

Уж полночь. За окошком город спит. По небу пролетел метеорит. …Живу в грядущем. Там кончины редки. Рак побежден, и побежден инфаркт, любой хирург —

Погода

Скоро будет зной, потом — морозы… Укротители стихий, цари природы — приближенно делаем прогнозы, но еще не делаем погоды. И хотя мы, в общем-то,

«Сегодня малостью счастливый…»

Сегодня малостью счастливый, а завтра — тем же удручен. Закон прилива и отлива — математический закон. Закон материи и духа — из тишины родится

«Спасибо, мой столик письменный…»

Спасибо, мой столик письменный, здесь, под светом электроогня, открывались простые истины, известные до меня. Здесь стихи и девок без юбочек в сигаретном дыму писал,

«Как все равны в младенческих началах…»

Как все равны в младенческих началах, когда спеленаты мы туго в одеялах… И вот взрослеем, ищем суть добра и зла, и начинаются несходные дела: